Выступления, публикации

Встреча М.Ю.Зурабова с журналистами на телеканале «Вести 24», 3 июля 2007 года

Министр М.Ю. Зурабов 3 июля 2007 года  в эфире программе «Вести-Интервью» телеканала «Вести-24» встретился с  журналистами центральных изданий и ответил на вопросы.

Хочу спросить о том, что волнует, всех, кто серьезно болен. Почему для многих людей у нас недоступны дорогие сложные операции, или как сейчас принято говорить – высокотехнологичные? Особенно обидно, когда страдают дети. Например, не все малыши, которые рождаются с пороком сердца, могут получить такую помощь бесплатно. А вот если заплатить несколько десятков тысяч рублей, операция будет сделана.

Еще несколько лет назад государственного задания на высокотехнологичную медицинскую помощь не существовало вообще. Государство финансировало федеральные медицинские учреждения, которые находились преимущественно в Санкт-Петербурге и Москве. Уже этот факт серьезно снижал доступность высокотехнологичной медицинской помощи, т.к. 90% граждан, получавших такую помощь, были жителями   Санкт-Петербурга и Москвы.

И вот государство объявило о том, что оно готово оплатить проведение 128 тыс. высокотехнологичных операций, которые осуществляются в специализированных федеральных клиниках, что и было сделано в прошлом году. По сути дела, с этого момента начались перемены к лучшему  в части  доступности высокотехнологичной медицинской помощи. Уже в этом  году ее общий объем  увеличится до 175 тыс. квот, а в 2008 году составит 225 тыс. квот. Объемы финансирования также существенно возрастут - с 6 млрд.рублей, выделявшихся два года назад до 22 млрд. рублей в будущем году.

Наиболее острой проблемой остается  оказание  высокотехнологичной медицинской помощи детям грудничкового возраста и до  трех лет. Речь, прежде всего, идет о врожденных пороках сердца. Ежегодно, по нашим оценкам, выявляется до 10 тыс. детей с врожденными пороками сердца, из них операцию в течение первого года жизни необходимо проводить  одной – двум тысячам, в  реальности  же проводится намного меньше. На сегодняшний день в таком объеме эта помощь в России, к сожалению, не может быть оказана. Проблема связана не только с  объемами финансирования. Мы пытаемся развивать клиники, где оказывают такую медицинскую помощь и подключили к решению задачи медицинские учреждения, которые являются подведомственными и принадлежат органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации.

Что удалось и что не удалось в реализации национального проекта «Здоровье» и, на Ваш взгляд, ощутило ли население эффект от нацпроекта?

Начну со второй части вопроса. Было бы утопично полагать, что столь радикальные изменения, которые, как мы надеемся, произойдут в здравоохранении в ближайшие годы,  можно было почувствовать уже в первый год реализации национального проекта, и, тем более, изменить свое отношение к качеству  оказания медицинской помощи и ее доступности.

 Что удалось, а что не удалось в реализации национального проекта? Если  обратиться к законодательству, то в нем совершенно четко прописано, какой уровень власти в Российской Федерации за что отвечает. Заниматься приобретением санитарного автотранспорта или диагностического оборудования для медицинских учреждений, которые финансируются за счет муниципалитетов или субъектов, не входит в задачу федерального центра. Но масштаб проблем был таков, что требовались меры по улучшению качества оказания помощи на всех этапах ведения больного, начиная с момента его первого обращения к врачу.  Если не хватает участковых врачей-терапевтов, оборудования для проведения необходимой диагностики, абсолютно бесполезно рассчитывать на то, что больной вовремя будет госпитализирован  в стационар. При наращивании стационарной медицинской помощи у нас, тем не менее, смертность продолжала оставаться на крайне высоком уровне, особенно в трудоспособном возрасте.

Все это потребовало заняться здравоохранением комплексно. Был задуман проект, определенный в качестве приоритетного. Задачи сводились к следующему. Первая – укрепить кадровый потенциал  здравоохранения. Если ликвидировано распределение после медицинских институтов, и заработная плата  участкового врача не превышает 4-5 тысяч рублей, как можно рассчитывать, что выпускники медицинских институтов придут сюда работать? Задача заключалась в том, чтобы привлечь молодых  специалистов в первичное звено.

Второе. Необходимо было заняться программами  переподготовки работников первичного звена, познакомить их с новейшими медицинскими технологиями, лекарственными препаратами, моделями организации медицинской помощи. В прошлом году такой программой было охвачено более 20 тыс. врачей.  

Вопрос Комаровой Натальи, посетительницы сайта Вести.ru

Довольно часто  приходится слышать, читать, что операцию или длительную реабилитацию можно провести только за границей. Почему нельзя вылечить человека дома? Нет медикаментов, специалистов или оборудования?

На сегодняшний день в стране, при потребности  в 600 тыс. операций больным с сердечно-сосудистыми патологиями  выполняется 35 тыс. операций в год.

В 40 - 65 процентах случаев  пациента с  инфарктом или острым инсультом везут в общетерапевтическое либо в общеневрологическое отделение, в то время как во всем мире медицинская помощь таким больным оказывается в течение первого часа на основе принципиально иных технологий. И отсюда, конечно, уровень смертности в нашей стране, невысокая продолжительность жизни и т.д.

С этого года начинается  реализация  программы по созданию региональных центров сосудистой хирургии. Для того, чтобы создать комплекс таких центров, нам нужно подготовить порядка 1800 врачей, которые могли бы выполнять операции на должном  уровне и в запланированных объемах. Задача не из простых. С одной стороны, нам приходится заниматься развитием инфраструктуры здравоохранения, с другой стороны, абсолютным приоритетом в настоящий момент являются кадры здравоохранения.

У вас есть ответ на  вопрос: сформулирована ли позиция государства по поводу того, что здравоохранение должно гарантировать гражданам? 

Попытаемся здравоохранение в каком-то смысле перевернуть, переформатировать, если хотите, и описать обязательства государства по отношению к населению именно так, как я предлагаю, обещав гражданам бесплатно определенный объем и качество медицинской помощи. При этом важно определить, какой  уровень оснащенности медицинских учреждений и уровень подготовки врачей соответствуют стандарту, а также какие  медицинские технологии должны применяться, какой уровень обеспеченности медицинскими препаратами должен быть?

Мы должны также ответить на вопросы, каким образом должно контролироваться качество оказания медицинской помощи, осуществляться страхование на случай врачебных ошибок или на случай возникновения последствий от медицинских вмешательств, защита прав пациента?

Поэтому в ближайшие  два года мы будем пытаться  здравоохранение методом административной подготовки довести  до такого уровня, когда внедрение принципов нового хозяйственного механизма, построенного на оплате медицинской помощи, можно будет реализовать, не опасаясь очень серьезных перекосов.

Возвращаюсь к финансированию государственных медицинских учреждений в  90-е годы, в период экономического кризиса, когда  государственным медицинским учреждениям разрешили оказывать дополнительные платные услуги населению. Сейчас у нас профицитный дефицит и идут национальные проекты, тем не менее,  эта практика осталась. Как нам разделить частную платную медицину и бесплатную государственную?

Имеет ли значение, в каком медицинском учреждении - государственном, частном, акционерном, муниципальном - оказывается  помощь, если государство говорит, что уже не финансирует лечебное учреждение, а финансирует саму медицинскую помощь? Конечно же, нет. Если  выполняются требования по стандартам оказания медицинской помощи, существует тарифное соглашение и стоимость медицинской помощи соответствует тому медико-экономическому стандарту, который принят для взаиморасчетов по так называемым видам  заболеваний во всех медицинских учреждениях, то, строго говоря, государству совершенно не важно – выбрали вы частную клинику или государственную. Переходя на финансирование медицинской помощи с отказом от финансирования медицинских учреждений, мы фактически создаем рынок медицинских услуг, потому что гражданин будет иметь возможность выбирать то медицинское учреждение, где качество оказания медицинской помощи, даже при условии его соплатежа, будет отвечать его пониманию о соответствии цены и качества.

Первый шаг в этом направлении был сделан в этом году, когда рынок высокотехнологичной  медицинской помощи, который был монополизирован федеральными специализированными медицинскими учреждениями, мы открыли для учреждений  уровня субъектов Российской Федерации, распределив  25 тысяч квот на оказание высокотехнологичной медицинской помощи. Денежные средства в размере 2,5 млрд. рублей, которые традиционно шли на финансирование федеральных клиник, пошли в субъекты. Они предлагают медицинскую помощь не худшего качества  по согласованным стандартам и по более низким ценам.   

Вся страна следила и продолжает следить за судьбой маленькой Софьи  Куливец, которой в результате врачебной ошибки ампутировали правую ручку.

В настоящее время обсуждаются поправки в законодательство, связанные  с защитой пациентов от врачебных ошибок,  речь идет как о страховании жизни пациента, его здоровья, так и  о профессиональной ответственности врача. Какова позиция Министерства в этом вопросе?

 Когда мы говорим об инфекционной больнице, в которой оказывалась помощь Сонечке Куливец, то, во-первых, больница не имела права на оказание данной медицинской помощи, и, во-вторых, врач не имел соответствующего сертификата. И это не единичный случай. На сегодняшний день, начиная с вопросов лицензирования, мы продолжаем находиться ментально в традициях советского и первого постсоветского периода. Когда речь идет не о качестве медицинской услуги и соответствии медицинского учреждения принятым требованиям, а всего лишь о том, что человеку предоставляется возможность получить помощь того качества, на которое данное медучреждение способно.

Можно требовать страхования профессиональной ответственности врача, но тогда нужно объективно оценить и стоимость его труда.

Если взять в качестве примера США, то при очень высоких заработках там врачи тратят до 25% заработанных средств на страхование профессиональной ответственности.. И ежегодно, если не ошибаюсь, в отношении  100 тыс. пациентов в судебном порядке признается факт ошибки врача,  когда смерть пациента наступает в результате либо ошибочного диагноза, либо ошибочного ведения пациента врачом. 7 тыс. умерших пациентов признаются жертвами врачебной ошибки в результате неправильного назначения лекарственных препаратов.

Нам придется конструировать систему, похожую если не на американскую, то на европейскую. Но в любом случае должно быть обеспечено качество медицинской помощи и ответственность врача должна быть подкреплена финансово. И поэтому модель страхования профессиональной ответственности является абсолютно правильным решением. Мы близки к тому, чтобы первые предложения по концепции этого закона в ближайшее время внести в Правительство на рассмотрение.

Хотелось бы все-таки получить ответ на вопрос:  где вы, как Министр здравоохранения ощущаете себя – на стороне медицины, т.е. врача или пациента?

В нормальной системе здравоохранения нет конфликта между интересами самой системы здравоохранения и интересами пациента. Если бы мы во всем имели конструкцию, близкую к идеальной, у меня  не было бы этого внутреннего конфликта. Если говорить о сегодняшней ситуации, я, в первую очередь, действую в интересах пациента.

Есть люди,  которые считают, что Ваша отставка является панацеей для того, чтобы система здравоохранения заработала эффективно. Понятно, что когда-нибудь Ваша отставка состоится. Что бы Вы пожелали своему преемнику в этом кресле? Каких Ваших ошибок этот человек должен избегать? 

Считаю, если бы проблемы действительно были связаны с моей работой в качестве Министра, и только с ней, наверное, отставка произошла бы уже давно. Проблемы здравоохранения накапливались в течение десятилетий. И когда я  оказался в этой должности, в течение первого месяца пытался разобраться в причинах – почему у нас такая высокая смертность – 2,3 млн. человек ежегодно, почему высокая младенческая смертность, откуда это все наследство? Проблемы оказались существенно более глубокими, чем могло показаться. И то, что за последние два года  удалось немало сделать, это заслуга всех тех, кто работает в системе здравоохранения, в том числе и в Министерстве.

Бывают ситуации, когда болельщикам не нравится старший тренер, но если  команда играет неплохо, есть определенный результат, то это следует учитывать и после этого давать оценку качеству работы тренера. Я всегда был готов подробно и обстоятельно рассказывать о том, чем занимается Министерство, аргументировано объяснять, почему те или иные приоритеты нами определены в качестве основных. Все это требует большого мужества. Поэтому в ответ на вопрос, какими качествами должен обладать мой преемник, я бы назвал два –  принципиальная позиция и мужество ее отстаивать. Наверное, несложно быть приятным во всех отношениях, только так не решишь всех проблем, которые накопились.