Новости

25.03.2008

Формирование кадровой политики в сфере здравоохранения

ВЕДУЩАЯ: Добрый день, уважаемые гости, добрый день, уважаемые коллеги! Мы ради приветствовать вас на площадке Российского Агентства Международной Информации «РИА Новости».

Тема сегодняшней пресс-конференции - формирование кадровой политики в сфере здравоохранения. И в начале я хотела бы сказать о том, небольшую преамбулу сделать, что приказом Минздравсоцразвития России от 11 марта 2008 года N112-N утверждена новая номенклатура специальностей и специалистов с высшим и послевузовским медицинским и фармацевтическим образованием в сфере здравоохранения Российской Федерации. 

Документ уточняет порядок подготовки кадров с высшим медицинским и фармацевтическим образованием по различным специальностям.

Мы планируем обсудить вопросы подготовки и переподготовки кадров для первичного звена и федеральных центров высоких медицинских технологий в рамках приоритетного национального проекта «Здоровье».

И я с удовольствием представляю наших гостей:

· Руслан Хальфин, заместитель Министра здравоохранения и социального развития РФ;

· Игорь Денисов, первый проектор Московской Медицинской Академии имени Сеченова; 

· Константин Котенко, главный врач 6-й клинической больницы.

И я с удовольствием передаю слово вам, Руслан Альбертович. Пожалуйста.

ХАЛЬФИН Р.А.: Добрый день, уважаемые коллеги! Спасибо за инициативу проведения такой встречи по важнейшему вопросу, касающемуся подготовки кадров в российском здравоохранении. Эта тема неотрывно связана с развитием отрасли, это, по факту, движущая сила развития отрасли, и министерство рассматривает механизмы улучшения качества подготовки кадров, качество обучения – додипломного, постдипломного, - как единый механизм, непосредственно связанный с организацией оказания медицинской помощи.

Надо сказать, что в нашей стране, в нашем здравоохранении, по сравнению с рядом других стран, количество врачей на наше население – ну, скажем так, достаточно укомплектовано, достаточно в наличии, имеется, в общем, не хуже, чем в других странах, а где-то и лучше. В то же время, качество оказания медицинской помощи, а особенно в последнее время, вызывает критику со стороны населения, прежде всего, и справедливую критику, надо сказать. Эти проблемы являются обсуждаемыми в обществе и, по мере того, как мы продвигаемся к формированию института защиты прав пациентов, и, одновременно, мы создаем, пытаемся создать, находимся на начальном этапе создания системы страхования профессиональной ответственности врачей, эти темы становятся все более актуальными. И вы знаете лучше нас, особенно в последнее время эта достаточно серьезная тема, тема обсуждения врачебных ошибок, проблем, связанных с взаимоотношениями врач-пациент. Иногда эти случаи, эти темы имеют под собой вполне обоснованные причины. Зачастую это такой интерес к врачам, иногда врач как образ рисуется таким неким злодеем, в последнее время особенно, который просто опасен для населения, не дай бог с ним встретиться. Это тоже тема, которую надо обсуждать, и достаточно серьезная тема, и для того, чтобы иметь основные представления о системе подготовки, обучению врачебных кадров. Для этого, я думаю, мы сегодня с вами и собрались – для того, чтобы обсудить некоторые вопросы.

Непосредственно формальный повод – выход 112-го приказа. Важен ли для нас этот приказ? Да, очень важен. Мы им утверждаем номенклатуру специальности и специалистов.

Естественно, врачебное сообщество не работало без номенклатуры, и наш приказ 337-й 1999 года имел номенклатуру специальностей, и достаточно долго по нему мы работали, но он устарел, он не соответствует требованиям нынешнего дня, он не дает возможности, не прописывает подготовки по разным направлениям, разных подходов подготовки и переподготовки врачей. И, конечно, так же, как и другие приказы, мы периодически меняем наши приказы, улучшаем, делаем добавления, изменения. И в этот 337-й приказ много было внесено всевозможных изменений.

Следует отметить вехой выход нашего приказа 533-го, который вызвал значительную волну вопросов в обществе среди врачей, среди студентов, среди практикующих врачей. Чем это было вызвано? Это было вызвано, в основном, постулатом, который попытались мы заложить в 533-м приказе, о необходимости условной, скажем так, отработки - как это раньше говорили, в период законодательного закрепления трудоустройства, распределения выпускников, - отработки после окончания института по специальности полученной до того, как человек захочет продолжать обучение уже постдипломное конкретно в ординатуре, предположим.

Вот этим было вызвано такое недовольство этой частью приказа. Я хочу высказать свое мнение. Вообще, когда мы говорим о врачах, когда мы говорим о распределении, о закреплении врачей после образования, я не думаю, что общество может относиться к этой проблеме без интереса. Мы все время получаем замечания от населения – тот врач не готов, этот не справился, вообще мало врачей.

Много ли у нас врачей? Вот, в целом, я с этого начинал – вроде много. А по факту, если мы возьмем, у нас свыше 600 тысяч врачей, а из них с больными работает чуть более трети. Понимаете? Чуть более трети занимаются населением, больными, работают в клинических специальностях. Эту темы мы серьезно прорабатывали, когда начинали национальный проект.

Кто же все остальные? Все остальные, это – люди занимаются наукой, занимаются исследованиями, просто ничем не занимаются, занимаются своими делами. И, в то же время, мы каждый год готовим достаточно серьезное количество врачей и вправе рассчитывать на то, чтобы наше население имело, как мы говорим, в идеологии – каждый человек должен иметь своего врача. Как это и положено: у каждого должен быть свой врач, с которым этот человек мог бы общаться не только на тему болезни, но и говорить в целом о состоянии здоровья. Когда мы в рамках национального проекта предложили развивать первичное звено, и это было поддержано, мы это сделали потому, что цифры укомплектованности, насыщенности в первичном звене врачами были достаточно ужасающи, прямо я скажу. Две трети врачей  давно, больше пяти лет, вообще не обучались. Треть на первичном звене была пенсионеров или предпенсионного возраста. Укомплектованность такова, что каждый врач вынужден был совмещать параллельно на дополнительных участках, и коэффициент совместительства был 1,6. Это серьезные пробелы.

И это только первичное звено. Примерно похожая ситуация и в целом в отрасли. И мы задались вопросом: все-таки, почему так происходит? Мы же учим, мы выпускаем, мы готовим. Вот сейчас ВУЗы будут осуществлять прием на 2008 год. Люди будут учиться 7 лет, у нас такое образование. Значит, выпуск произойдет в 2015  году подготовленных специалистов.

Цифры достаточно интересные. Нам нужно где-то около 38 тысяч врачей получить в 15-м году. ВУЗы – и головной наш ВУЗ, Игорь Николаевич который представляет, Академия Сеченова, и другие ВУЗы, - на сегодняшний день план набора по линии Россздрава – он 22 тысячи определен. Плюс еще 2 тысячи примут ВУЗы Рособразования. Плюс еще частные, предположим, институты, возьмут какое-то количество врачей. Ну, вот, где-то в районе, может быть, 25 тысяч абитуриентов, будущих студентов будут соревноваться и, предположим, такой набор мы осуществим. Получается 38 тысяч нам надо по прогнозам в 2015 году – мы где-то в районе 24-25 тысяч примем. Заведомо процентов 70 нашей потребности мы только осуществим, принимая этих докторов, будущих докторов.

А каков же сухой остаток будет в 2015 году? Этого никто не знает. Но можем сказать, какой сухой остаток был в 2006 году. Мы выпустили чуть больше 20 тысяч выпускников, чуть больше 20 тысяч. А точно – 20 тысяч 311 специалистов в 2006 году получили дипломы, закончили образование. И из них только 11 тысяч были трудоустроены, получили направления на работу. Коэффициент трудоустройства – 55%.  Почти 2 тысячи изъявили желание трудоустроиться самостоятельно. Больше о них никто ничего не слышал, не видел и не знает. Потому что системы учета, некоего регистра врачей пока нет, мы его только создаем в рамках нацпроекта, вы знаете, жестко ведется регистр первичного звена, врачей акушеров-гинекологов, терапевтов, педиатров. Это только начало. Пока нет. Вот в 2006 году взяли дипломы и сказали: «Мы пошли трудоустраиваться сами». И ушли. Все. 11 тысяч получили направления, пошли, мы о них знаем, они трудоустроены. А 7 тысяч 300 – вообще не собирались трудоустраиваться. Таким образом, 7 тысяч, да еще 2, которые как бы пошли трудоустраиваться – вот около 9 тысяч и не трудоустроены. В выпуске – 20 с лишним тысяч.

Вот это тема, которая, я думаю, должна волновать общество, не может не волновать. Для кого мы готовим в государственных учреждениях врачей, для кого мы их выпускаем, куда они деваются.

Да, конечно, каждый имеет право на образование. Спорить даже мы не будем. Имеет право получить образование. Но не слишком ли дорога цена для общества, чтобы человек получал медицинское высокоспециализированное, тяжелющее образование, ну, скажем, для личной какой-то - можно предполагать только, для чего – для личной удовлетворенности, не знаю, «я – врач», еще что-то, дома использовать свои знания.

Мне кажется, это серьезная тема для общества. Все же это бесплатное образование. И мы пытаемся сейчас перейти на рельсы контрактного обучения, и есть такая форма, когда мы пытаемся предложить такую форму, чтобы люди заключали контракты с конкретными обязательствами после окончания. Пока эта работа развивается, и, я думаю, Игорь Николаевич расскажет, в том числе, и об этом виде работы в ВУЗах. Но, думаю, что эта тема требует обсуждения в обществе. И поэтому, когда в 533-м приказе – ну, неловко так, неудачно, неуклюже - было прописано некое пожелание закрепить все-таки, сказать, что «вы, ребята, после того, как закончите ВУЗ, ну идите, поработайте немного, три года отработайте – руку набьете, посмотрите, что это такое, - а потом вернетесь и будете продолжать обучение». Вот в чем причина этой новеллы в этом приказе. Еще раз повторяю, достаточно неуклюжей. Мы ее отменили, не упоминаем в 112-м. Хотя тема эта осталась, проблема эта осталась, и это может и должно стать, наверное, одним из вопросов для обсуждения.

В целом я хочу сказать, что 112-й приказ, и для этого я так долго говорил во вступительном слове, это один только из приказов гигантской проблемы. Нам необходимо решать тему, связанную с подготовкой после института, с темой взаимоотношений между клиническими базами и ВУЗами, с темой подготовки в ВУЗе – как их учить, где учить, каким образом, как находить клиническую базу, чтобы врач выходил специалистом, а не просто человеком, который держит в руке диплом.

Я никого не хочу обижать, ни одну специальность, но, я думаю, вы со мной согласитесь: все-таки, если врач выходит и него есть диплом, и он может его показать – наверное, это население не устроит. Наверное, у него должны быть еще навыки для того, чтобы доверить ему здоровье нашего населения. Поэтому эту тему нам нужно развивать. Необходимо говорить о других направлениях работы. Но, я не буду сейчас забегать, скажем об этом в конце. Поэтому хотел еще раз уточнить: 112-й приказ о номенклатуре специальностей. Мы там не даем даже номенклатуру должностей, потому что это отдельный будет приказ. И вот эта номенклатура специальностей связывает три специальности: специальность, полученная в ВУЗе, основная базовая специальность, по которой человек будет работать, и специальность, которую он может получить дополнительно, пройдя дополнительные формы образования.

Спасибо.

ВЕДУЩАЯ: Спасибо, Руслан Альбертович.

Игорь Николаевич, что дает выход приказа конкретно для выпускников ВУЗов, расскажите нам, пожалуйста. 

ДЕНИСОВ И.Н.: Спасибо большое. Уважаемые участники конференции, уважаемый президиум! Понимаете, для того, чтобы понять вот ту дискуссию и озабоченность общества, которая вылилась на страницы печати после того, как были приняты ряд приказов, мы должны понять, какую же роль в современном обществе, да и завтра, будет занимать человек с врачебным дипломом в кармане. И здесь я должен сказать, что проблема подготовки врачей коренным образом отличается от подготовки специалистов любого другого направления. Это, во-первых. Во-вторых, давайте вещи называть своими именами. Ничего в мире неизменным не бывает. И появление приказов, которые мы сегодня обсуждаем, и которые будут появляться, они связаны как раз с прогрессом и с динамикой развития общества. На сегодняшний день для того, чтобы мы поняли, что происходит и чем нужно нам руководствоваться, мы должны понять парадигму высшего медицинского образования. И основа основ – это изменение парадигмы высшего медицинского образования. Если раньше наши учителя руководствовались парадигмой: «высшее медицинское образование на всю жизнь», - то теперь парадигма в обществе изменилась: «высшее медицинское образование чрез всю жизнь». И отрасль здравоохранения, и врач с дипломом врача, ни одной другой выпускник ВУЗа, кроме врача, не имеет возможности, допустим, продолжить обучение, а он сразу приступает к своим профессиональным обязанностям. Выпускник медицинского ВУЗа, поверьте мне, не имеет права заниматься профессиональной врачебной деятельностью, с учетом ее специфики. Поэтому подготовка врача, это сложный, многоэтапный процесс, который состоит из трех звеньев. И эти звенья, это не дань какой-то моде, они выпестовывались на протяжении веков.

Первая ступень – это базовое медицинское образование. И здесь тоже медицина и подготовка врача – по затратам, по времени, которое необходимо для подготовки специалиста на первом этапе, до диплома врача, - это шесть лет. Не так уж многие ВУЗы могут похвастаться сегодня этим, чтобы для подготовки требовался столь большой срок. Но я уже сказал, что это не дает право на врачевание. А подготовка врача состоит из трех этапов. Это мировая тенденция. Второй этап. Это послевузовское профессиональное образование и получение сертификата специалиста. И только закончив ВУЗ, имея в кармане диплом врача, пройде одно- или двухгодичную подготовку, интернатуру или ординатуру, только после этого выпускник медицинского ВУЗа приобретает или получает право на самостоятельную работу на врачевание. А дальше что? Где вы найдет в технических ВУЗах, чтобы специалисты периодически, это же государственная система, которая четко прослеживает и сегодня в стране в системе послемедицинского образования.

Сегодня вам были названы цифры Русланом Альбертовичем, что сегодня на первый курс мы принимаем в общей сложности где-то около 24 тысяч специалистов. Но, посмотрите, пожалуйста, сегодня в стране у нас создана система, где раз в пять лет врач обязан подтвердить свою профессиональную квалификацию. Почему. Потому что, посмотрите, пожалуйста, 10 лет тому назад в России было зарегистрировано немногим более 3 тысяч наименований лекарственных препаратов, сегодня их зарегистрировано уже 17 тысяч, и для того, чтобы быть в курсе этих вопросов, врач должен постоянно работать над собой, постоянно повышать квалификацию.

Но и то мы сейчас стоим на распутье. Вот после интернатуры и ординатуры идет повышение квалификации – так называемое непрерывное профессиональное развитие. И сегодня, по сложившейся традиции, раз в пять лет врач это подтверждает. Но сегодня настало время, когда мы прекрасно поняли, медицинская общественность это поняла: не хватает этого разрыва. Почему. Потому что очень много меняется за эти годы.

Я помню, когда появлялись раньше учебники, выпускники медицинского ВУЗа брали этот учебник, и ему хватало на всю профессиональную его деятельность. Сегодня этого нельзя себе позволить. Почему. Потому что, вот я вам привел пример, одних только лекарственных препаратов появляется такое количество. А протоколы ведения больных, а клинические рекомендации – все это меняется. И поэтому сегодня страна стоит на пороге, и вместе с Министерством здравоохранения мы разрабатываем принципиально новую систему повышения последипмломного непрерывного развития. Не раз в пять лет – а ежегодно, путем накопительных кредитов. И вот такая система позволит врачу находиться в курсе тех новейших достижений, тех новаций, которые встречаются на сегодняшний день в нашем обществе. И поэтому подготовка врачей по этим трем звеньям, трем ступеням, она, конечно, позволяет это сделать.

Теперь, скажите, пожалуйста, на сегодняшний день, ведь если говорить о качестве подготовки, ведь подобные системы существуют во всем мире. Другое дело, что во многих странах за рубежом наша интернатура и ординатура называется одним словом – резидентура. Если непрерывное профессиональное развитие, которое есть, и у нас создана государственная система, поверьте мне, единицы есть государств, которые могут похвастаться, не побоюсь этого слова, этой системой. А у нас сегодня создана система, как Руслан Альбертович сказал, у нас свыше 600 тысяч врачей. И, независимо от того, занимается ли он лечебной деятельностью или не занимается он лечебной деятельностью, законодательство российское прописано таким образом, что он раз в пять лет обязан пройти повышение квалификации. Таким образом, если мы 600 тысяч разделим на пять, то есть система последипломного медицинского образования ежегодно пропускает 120-150 тысяч врачей. То есть, речь идет о том, что на сегодняшний день сложилась система, которая позволяет следить за профессиональным ростом врача не только на вузовском этапе, не только в системе послевузовского образования – интернатуры и ординатуры, - но и в системе непрерывного профессионального развития, сопровождая практическую деятельность врача на всю его профессиональную деятельность.

Сегодня много говорили о переходе на Болонский процесс, Болонская конвенция и так далее. Я вам должен сказать, что вот эти три этапа, которые у нас существуют в стране, они на 100% совпадают с тем, что существует сегодня в мировом сообществе. Да, в каких-то странах, допустим, чтобы получить сертификат специалиста, нужно не три года, а четыре года, по некоторым специальностям до пяти лет. У нас – то же самое. Если брать узкие специальности, например, микрососудистую хирургию, какие-то уникальные операции – конечно, требуется повышение квалификации и путь к этому тернист и долог, как говорят. Но это, в конец концов, себя и оправдывает.

Но, на сегодняшний день мы не должны почивать на лаврах. И вы, как никто лучше, прекрасно понимаете, что мы довольно часто встречаемся с некоторыми нареканиями в отношении качества оказания медицинской помощи. И процесс работы над этим – повышения качества, - он абсолютно необходим, и он должен касаться всех звеньев: начиная от ВУЗов и кончая органами практического здравоохранения.

Второй вопрос, который еще у нас возникает, это профессиональный рост врача, интерес в этом профессиональном росте. Так вот, помимо тех ступеней, которые связаны с медицинским образованием, ведь органы практического здравоохранения аттестуют врача. Ведь врач врачу рознь. И, поэтому, имеются еще и врачебные категории. В зависимости от того, какой разрешающей способностью обладает специалист. И это уже презумпция органов практического здравоохранения и контроль со стороны тех потребителей медицинских услуг, которые возникают.

Но Руслан Альбертович прав в том, что на сегодняшний день к недостаткам нашей системы надо отнести, с моей точки зрения, следующее, что мы как бы сами себя и контролируем. И вот то, что сказал Руслан Альбертович, действительно, должна быть создана система внешней экспертизы, которая бы позволила контролировать качество оказания медицинской помощи. И одним из таких инструментов, о котором здесь уже тоже говорилось, это будет, конечно, принятие Закона о профессиональной медицинской ответственности. Вот здесь, с появлением этого закона, конечно, качество оказания медицинской помощи, следование определенным медицинским канонам и стандартное ведение пациента, оно будет приобретать все большее и большее значение.

Но, в связи с этим, для того, чтобы эта система заработала, конечно, мне бы хотелось сделать следующую ремарку. Ведь страна, это как живой организм, и чтобы врач, допустим, на Дальнем Востоке работал точно так же, как врач, допустим, на Севере или на Юге нашей страны… Ведь врачи должны руководствоваться определенными подходами. И таким подходом являются клинические рекомендации, которые должны быть… каждая страна утверждает эти клинические рекомендации.

Ну вот, посмотрите, пожалуйста, сегодня национальный проект «Здоровье» очень многое сделал в отношении оснащения как мест для работы в первичном звене здравоохранения, так и по обеспечению специализированных служб. Но, скажите пожалуйста, где вы можете сегодня зайти, допустим, ко врачу, пусть это будет врач общей практики, пусть это будет участковый терапевт, не важно, какой специалист, и чем он руководствуется. Каждый руководствуется по своему наитию. А где же, извините, клинические рекомендации и протокол.

Я могу вам привести примеры, когда за рубежом, в частности, я хорошо знаю оказание медицинской помощи в Великобритании, где обеспечение вот этими клиническими рекомендациями и руководствами является обязанностью государства. И, наряду с фонендоскопом и с аппаратом Рива-Роччи ему дают, действительно, протоколы ведения больных для того, чтобы страна работала по одному сценарию.

Таких примеров можно привести много, но, мне кажется, что мы сегодня имеем неплохую систему подготовки врачебных кадров. Да, она нуждается в совершенствовании, но здесь, конечно, я думаю, если есть какие-то вопросы, мы с удовольствием ответим на них.

ВЕДУЩАЯ: Спасибо, Игорь Николаевич. Константин Валентинович, вам слово.

КОТЕНКО К.В.: Добрый день. Хочется сказать, что 112-й приказ вышел своевременно и облегчил выполнение задач, стоящих перед практическим здравоохранением. Поскольку в обсуждении проекта приказа принимала участие широкая медицинская общественность и, как сказал Руслан Альбертович, в первую очередь, 112-й приказ важен для первичного звена. Поскольку, есть проблемы в кадрах в первичном звене, не хватает узких специалистов на местах. Поэтому, для практического здравоохранения вот в этом плане он очень важен. Есть специальности, врачи которых, на данный момент, по сложившейся практике, обязаны иметь смежную специальность, дополнительную специальность, пройдя профессиональную переподготовку. В качестве таких примеров можно привести акушеров-гинекологов, которые, когда смотрят сами своих пациентов как врачи ультразвуковой диагностики, а также врачей урологов, которые наблюдают как враги ультразвуковой диагностики за своими пациентами. И такая практика сложилась, на мой взгляд, в большем проценте лечебных учреждений. И, зачастую, это оправдано.

Отличие 112-го приказа от предыдущего, 553-го, заключается в том, что не нужно три года человеку отрабатывать, чтобы получить дополнительно специальность. И в этом есть практический плюс для работы. То, что много врачей не работают лечебниками после окончания института, это не проблема сегодняшнего дня, эта проблема всегда стояла, и в советские времена, и, дай бог, когда барышня заканчивает институт, чтобы выйти замуж хорошо, поскольку будущая супруга-врач, это приветствуется, особенно в республиках Кавказа. Поэтому, от того, что она не будет работать врачом, но будет воспитывать детей, это тоже благостно.

Что касается 112-го приказа в плане работы в практическом здравоохранении, хочется сказать, что три года, которые человек работает, не имея возможность получить дополнительную специальность, они бы где-то не дали бы развиваться этому специалистам, вот из тех примеров, которые я привел.

Сейчас выходят из ВУЗов молодые врачи, с достаточно хорошей базовой подготовкой, разносторонней базовой подготовкой, они знают языки, большое количество молодых врачей, они умеют пользоваться и знают современные компьютерные технологии, то есть могут получать информацию в любой библиотеке мира. Поэтому получение дополнительных специальностей, это еще одна лишняя возможность быстрее интегрироваться и в современное международное сообщество.

Спасибо.

ВЕДУЩАЯ: Спасибо. Уважаемые гости, мы передаем микрофон в зал. Уважаемые коллеги, ваши вопросы, пожалуйста.

ГАЗЕТА «ИЗВЕСТИЯ», Татьяна Батенева: У меня один вопрос к Руслану Альбертовичу, а один к Игорю Николаевичу. Если позволите, Руслан Альбертович, я внимательной сейчас изучила текст приказа и обратила внимание, что по некоторым специальностям есть такие лакуны. Я еще понимаю, что нет дополнительной подготовки, допустим, по микрохирургии, поскольку эти методики теперь как бы должны быть в рамках подготовки любого специалиста хирургического профиля, но почему, например, нет подготовки по эстетической или пластической хирургии, за которую так бились ассоциации профессиональные. Мы знаем, сколько происходит трагедий, конфликтов, судебных дел по этому направлению хирургии, и опять у нас такой специальности нет и нет такой подготовки. Почему, например, нет трансплантологии как специальной подготовки после хирургического образования. В разделе «фармация» нет, например, специальной подготовки по формату экономики, от чего мы тоже, в общем, страдаем и знаем, что врачи, зачастую, назначая препараты, не учитывают стоимость курса лечения. И так далее. Я бы хотела ваши комментарии. Спасибо.

ВЕДУЩАЯ: Спасибо.

ХАЛЬФИН Р.А.: Спасибо за вопрос. Я еще раз хочу уточнить, чтобы было понятно, это у нас постоянная работа, но не приказ. Мы не планируем, что приказ 112-й выйдет и будет жить столько же, сколько 337-й. Это совершенно точно. С 99-го года. Потому что каждый год мы добавляем новые специальности - добавляем их, обозначаем, принимаем, обсуждаем, даем им жизнь, мало того, мы включаем их в номенклатуру. Поэтому это не закрытый список. Это первое.

Второе. В этом приказе мы хотели все-таки обозначить основные направления. Вот эти три основные блока специальностей, они головные здесь для этого приказа.

Что нас волновало прежде всего. Например, врач-педиатр. Что такое врач-педиатр? Это тяжелейшая, самая, наверное, думаю, никто не обидится за то, что я говорю, я сам педиатр по образованию, но это тяжелейшая профессия, это подготовка тяжелее, чем терапевта, я думаю, это смело можно сказать, и вот человек, получивший такую специальность, в итоге у нас или не применяет ее, или уходит, и уходит в специальности, которые близко даже не имеют отношения, предположим, к педиатрии.

Мы расширили в этом приказе возможность для педиатров – получение узкой специализации. Но все эти направления, мы постарались их приблизить все-таки к педиатрии.

Есть определенные сноски в этом приказе, есть исключения. Например, можно получить подготовку по специальностям, требующим дополнительной подготовки через ординатуру или через профессиональную переподготовку. Но ряд специальностей мы не допустили через профессиональную переподготовку – не потому, что это плохо, а потому, что, например, такая специальность как нейрохирургия или сердечно-сосудистая, или челюстно-лицевая, имеющая отношение к тому, что вы спросили, в том числе, в первую очередь пластическая хирургия, - мы допускаем, и мы прописали это, только через ординатуру. Только через двухгодичную подготовку. Я не думаю, что кто-то будет удовлетворен, если в сердечно-сосудистом плане вам придется встретиться с хирургом, кардиохирургом, который получил подготовку в объеме 500 часов с небольшим, это то, что у нас профессиональная переподготовка. Часть специальностей может идти, часть мы уточняем.

Мы сделали исключение, например, если вы обратили внимание, для главных врачей: главные врачи больниц, главные врачи центров санэпидемнадзора – они занимают эти должности. У нас пока, к сожалению, не работает система профессионального отбора, будем прямо говорить, стопроцентного профессионального отбора при назначении на руководящие должности и, прежде всего, на должности руководителей учреждений здравоохранения. Другая несколько система пока работает, и люди попадают на эту работу. И мы прописали, что можно профессиональную переподготовку тем, кто занимает эти должности, осуществлять в объеме этих часов.

Сделали исключение для терапевтов и педиатров, на наш взгляд, при переходе в общую врачебную практику. Мы поощряем этот процесс. Можно из общей практики перейти, можно в общую практику перейти. Здесь мы тоже сделали определенные исключения.

Если вы, наверное, заметили, например, по фармации мы здесь прописали, что управление и экономика фармации как специальность тоже можно получить через переподготовку для тех, кто уже занимает должности руководителей, например, аптек.

Вопрос, который вы задали, и я на него частично ответил, в объеме челюстно-лицевой хирургии – эстетическая, пластическая хирургия, - да, обсуждали мы этот вопрос. Есть вопросы, которые ставят профессиональные ассоциации. Пока недостаточно, на наш взгляд, обоснований для того, чтобы такую специальность заводить. Просто одного желания мало. Мы же должны посмотреть, каков объем операций, именно ли это эстетическая, какова потребность, сколько уже людей работает по стране. Это же не просто: ввели специальность – а дальше? Специальность – это тянет изменение штатных нормативов, дальше пошли деньги, потом введение должностей. У нас есть примеры неудачного введения специальностей. Не буду называть, но есть такие: мы ввели, а потребности нет. Поэтому вопрос по эстетической, пластической хирургии – это процесс будущего, и мы будем эту работу продолжать.

ВЕДУЩАЯ: Спасибо. Вопросы, пожалуйста.

ГАЗЕТА «ИЗВЕСТИЯ», Татьяна Батенева: Вопрос к Игорю Николаевичу. Мы все свидетели того, как наше высшее образование медицинское тяготеет к неким таким среднемировым моделям, когда выходят на первый план стандарты лечения, клинические рекомендации и так далее. Но мы, когда общаемся с врачами, часто в конфликтных ситуациях обращаем внимание на то, что основная часть претензий к врачам даже связана не с профессиональной подготовкой или с врачебными ошибками, а с нарушениями в области врачебной этики и деонтологии.  И, по моим наблюдениям, выпускники последних лет в этой сфере достаточно слабо подготовлены. Я хотела бы вас спросить, есть ли какие-то планы и намерения вот эту составляющую подготовки врача усилить? Потому что грубость, невнимание, пренебрежение к интересам пациента – это совершенно сегодня сплошь и рядом. Спасибо.

ВЕДУЩАЯ: Спасибо. Пожалуйста, Игорь Николаевич.

ДЕНИСОВ И.Н.: Спасибо большое за очень интересный и злободневный вопрос. И, если, отвечая на ваш первый вопрос, Руслан Альбертович мог привести аргументы в пользу того, что Министерство здравоохранения работает в этом плане, то, конечно, вопрос, который вы поднимаете, он является краеугольным при оказании медицинской помощи. И здесь, видя то, что на сегодняшний день происходит в стране в связи с тем, что меняется и законодательная база работы врача, и появляется много новых юридических и правовых документов, сегодня в учебных планах подготовки врача на последипломном этапе при прохождении им интернатуры и ординатуры, введет специальный блок, в котором как раз и предусмотрено изучение вот этих аспектов, о которых вы говорите.

Но, с моей точки зрения, правильно говорят, что ребенка нужно учить, пока он лежит поперек кровати, когда он лег вдоль – уже учить поздно. Мне кажется, что неправильным будет подход, если мы об этом будем говорить только с периода обучения на послевузовском этапе – интернатура и ординатура. Это должно стать неотъемлемой составной частью обучения студентов, подготовки студентов на всем этапе его и вузовского обучения. Поэтому вопрос, конечно, совершенно справедлив, проблема существует и, я думаю, общество и, первую очередь, профессорско-преподавательским коллективам вузов нужно, конечно, на этом сосредоточить свое внимание.

Спасибо вам за интересный вопрос.

ВЕДУЩАЯ: Спасибо. Уважаемые коллеги, еще вопросы.

«ОБУЧЕНИЕ И КАРЬЕРА», Бирюлин: Два вопроса, если позволите. Руслан Альбертович, скажите, пожалуйста, какие категории врачей-специалистов сегодня в наибольшем дефиците по стране, и какова основная причина этого? И что собирается министерство предпринимать в связи грядущей, даже уже идущей демографической ямой подготовки кадров. И второй вопрос Игорю Николаевичу. Многие говорят о низком качестве медицинского обслуживания, медицинских услуг. Не является ли это прямым следствием все-таки низкого качества образования медицинского у нас? Что, вроде бы, и нормально по мировым стандартам наши студенты учатся, но, что собирается система вузовская предпринять, чтобы это качество, действительно, также повысилось до уровня мирового. Спасибо.

ХАЛЬФИН Р.А.: Спасибо за вопрос. Для нас дефицит – для нас, для вас, для всех, для общества, - дефицитны, естественно, специальности, которые мало оплачиваются, не престижны, тяжелы. И нам составляет большую проблему укомплектовать эти должности.

Прежде всего, конечно, первичное звено. Вот нас часто критикуют, что это мы нацпроект начали с первичного звена. Коллеги, там все начинается. Там начинается и хорошее, и плохое. Там формируются врачебные ошибки, которые потом пытаются разгребать, извините за жаргонный термин, на уровне больниц, на уровне субъектов, а зачастую и федеральном. Там начинаются хронизация больных, там не происходит правильного формирования отношения нашего населения к здоровью – тоже там, все там. Вот, как Игорь Николаевич сказал про формирование мировоззрения у врачей, конечно, в ВУЗе, так и формирование мировоззрения нашего населения по отношению к своему здоровью, начинается на первичном звене.

Я еще раз повторю постулат, который мы выдвигаем и пытаемся двигаться в этом направлении: у каждого человека должен быть свой врач. По-другому не получится. И врач этот, в любом случае, должен быть на первичном звене. У нас же ситуация своеобразная: поликлиника - набор врачей, больница – набор врачей, человек ходит – к тому врачу, к тому врачу, к пятому, к десятому… Кто его лечит? Кто за него отвечает? Кто отвечает за его состояние здоровья? Кто за конечный результат отвечает? Ну, вот тот, кто последний полечил, тот и отвечает. По факту-то не так. Поэтому мы и формировали и продолжаем формировать первичное звено И терапевты, педиатры, врачи общей практики для нас остаются дефицитным блоком, который необходимо укомплектовывать.

Терминология, связанная с узкими специалистами, тема тоже больная. То, что мы развиваем первичное звено в ущерб узким специалистам, это обвинение в адрес Минздрава не существует и не имеет под собой никакого основания, потому что из узких специалистов в общую практику или в терапевты и педиатры перешли единицы, дорогие коллеги. Это и понятно, поскольку работа, будем прямо говорить… Почему мы говорим, что первичное звено должно больше получать, почему мы говорим о том, что они должны быть выделены? Потому что это тяжелая ответственность, потому что это тяжелая работа, мало оплачиваемая и, зачастую, может быть, где-то и малоинтересная, не такая профессионально специализированная, как у врача-специалиста.

Кого бы мы еще отметили и отмечаем? Это врачи, находящиеся на этапе неотложной помощи, скоропомощные так называемые врачи. Есть такая категория на доврачебном этапе – врачи, предположим, скорой медицинской помощи, врачи медицины катастроф. Есть такие врачи и в стационарном блоке – те, кто работает в неотложном плане, занимается экстренными медицинскими показаниями. И здесь сейчас мы планируем и проводим ряд мероприятий по повышению заработной платы, по укомплектованию, по развитию этих направлений.

В развитие нацпроекта выделены несколько таких направлений. Например, проект снижения смертности от управляемых причин при сердечно-сосудистых заболеваниях: инсульт, инфаркт. Там, в этом проекте, прямо прослеживаются врачи, которых мы планируем дополнительно обучать, выделять, оснащать. Это, опять же, скорая медицинская помощь, это врачи-кардиологи, это врачи-неврологи, это врачи-кардиохирурги, нейрохирурги, это, естественно, медицинский средний персонал – это те, кто ликвидирует опасность при инсульте и инфаркте.

Второй проект, это дороги: дорожная травма. Есть такой проект. Выделяем больницы, дополнительно укомплектовываем хирургические отделения, травматологические, нейрохирургические, реанимационные бригады. Вот направления, которые мы выделяем как приоритетные.

Демография. Наше отношение можно увидеть в этом же приказе. Мы разрешили врачам, замещающим должности врачей-педиатров, переходить через переподготовку часовую, вот эту профессиональную переподготовку, в неонтологию: мы готовимся к определенным, и проводим мероприятия, связанные с демографическим блоком, с определенными элементами повышения рождаемости.

Поэтому здесь три направления мы выделяем: неонтология и перинатология, реаниматология детская, естественно, в первую очередь, ну и, естественно, акушерство и педиатрия – это в целом направления, которые являются приоритетными.

Спасибо.

ВЕДУЩАЯ: Игорь Николаевич, пожалуйста.

ДЕНИСОВ И.Н.: Спасибо большое за интересный вопрос. Действительно, критерий качества работы специалистов является непреходящей темой. И ваш вопрос, он, конечно, ложится на те данные статистики, которыми мы сегодня располагаем.

Вы совершенно правы, если сравнивать систему оказания медицинской помощи, допустим, у нас, в России, и за рубежом, по диагностике даже пациентов или лиц, будем так считать, с хроническими заболеваниями. Если, допустим, в России у человека после установки хронического диагноза средняя продолжительность жизни на уровне 5-7 лет, то за рубежом, при установке хронического заболевания продолжительность жизни – 15-18 лет. И процесс этот не надо сводить только, с моей точки зрения, к аспекту оказания медицинской помощи, хотя, я бы это поставил на первое место. Здесь, мне кажется, заинтересованность пациента и врача, это должна быть обоюдозаинтересованная система, которая должна способствовать повышению качества оказания медицинской помощи.

К большому сожалению, сегодня у нас в деятельности, особенно первичного звена здравоохранения, я говорю о той системе, о которой я, может быть, лучше знаю, превалируют количественные показатели, а не качественные. И вот до тех пор, пока мы сейчас переходим поэтапно, постепенно к качественным показателям, когда о работе врача будут судить не по количеству принятых пациентов, потому что здесь мы впереди планеты всей... Почему? Да потому что у нас в стране, давайте вещи называть своими именами, у нас очень высок коэффициент совместительства. Практически 70-80% врачей, работающих в первичном звене здравоохранения, вместо того, чтобы работать на одну ставку, работают на полторы ставки. И, вполне естественно, конечно, качество от этого страдает.

Вы правильно поднимаете вопрос. Эту проблему и мы видим. И я в своем вступительном слове сказал: для того, чтобы деятельность врача была узнаваема, и для того, чтобы врач один не отличался от другого, за исключением того, что он, может быть, подольше поговорил с пациентом, произвел большее впечатление, поэтому мы должны сделать таким образом, чтобы страна руководствовалась едиными подходами к лечению того или иного заболевания. Чтобы врач, работающий в первичном звене здравоохранения, знал, когда он должен направить больного на консультацию к узкому специалисту, чтобы не упустить вот эту хронизацию заболевания. Когда он с ишемической болезнью сердца должен направить к кардиохирургу, чтобы сделать коронарографию и решить вопрос или о стентировании, или об аортокоронарном шунтировании. Это сложный вопрос процесс.

Но, я с вами согласен, что на сегодняшний день существует эта проблема – как и человеческий фактор, конечно, он играет роль, но мне кажется, что здесь, все-таки, превалирует организационный фактор. И, если мы правильно выстроим эту траекторию, я думаю, многих бед, с которыми мы сегодня встречаемся, мы можем избежать. Потому что по структуре мы имеем неплохое, поверьте мне, первичное звено здравоохранения. И многие, в общем-то, завидуют той системе первичной медицинской помощи, которая сложилась за последние десятилетия в нас в стране.

Спасибо.

ХАЛЬФИН Р.А.: Можно я добавлю?

ВЕДУЩАЯ: Пожалуйста.

ХАЛЬФИН Р.А.: Вопрос очень важный. Игорь Николаевич, обучает, и поэтому, может быть, мягко говорит о качестве подготовки. Хотя качество подготовки Первой медицинской академии, я думаю, самое лучшее.

Нас эта тема волнует. И мы несколько лет тому назад, буквально два-три года тому назад, мы провели такой небольшой официальный эксперимент. У нас есть во всех территориях почти ВУЗы собственные, есть несколько территорий, где нет таких ВУЗов, и они получают вновь прибывших врачей из ВУЗов других регионов. И все время идут жалобы на плохое качество подготовки врачей, которые приезжают после интернатуры, то есть это уже сертифицированный врач, и приступают к работе на уровне ЦРБ, ЦГБ, иногда на самостоятельной работе сразу приходится им начинать работать. И вот такие жалобы на плохое качество шли.

Мы попросили их сделать, провести испытательный такой экзамен. Ничего не выдумывая, мы просто взяли конечный испытательный экзамен интернатуры – годичного постдипломного образования, - и попросили провести такой тест. Они это сделали. У 70 врачей, которые прибыли из разных ВУЗов, на самостоятельную работу.

Ну, тема нас и как бы конечный результат, конечно, расстроили. Более половины врачей это испытание не прошли. Просто не прошли.

Например, акушер-гинеколог, после интернатуры, оперирующий акушер-гинеколог, молодая девушка. Выясняется – не умеет оперировать. Видела, стояла рядом, да – но не умеет.

Врач-невролог, которого планировали в ЦРБ на заведывание сразу отделением неврологическим, нет там заведующего – никогда не делала пункцию, не знает, как это делать.

И так далее. Ну, это такие профессиональные подробности, они вам, может быть, не очень важны. Но, о чем идет разговор. Идет разговор о том, что, получая фундаментальные прекрасные знания в наших ВУЗах, это я 100% могу поручиться, не всегда выпускники имеют возможность поработать на хорошей клинической базе. Это одна из тем, над которой мы сейчас работаем.

Вот, предположим, в Академии Сеченова почему такие неплохие результаты? У них есть своя клиническая база. А в основной массе ВУЗов наших нет такой клинической базы. Нет такого механизма. Раньше они просто имели эту клиническую базу, на договорных там… просто поручали, а сейчас – кто как договорится: у одних есть эта клиническая база, у других нет. Не всегда она та, которая нужна для обучения. Может быть, она есть, но она другая. Ну, не будете же вы врача первичного звена обучать клинике сердечно-сосудистой хирургии, ему это не надо. А вот какого-то первичного блока нет. В итоге он приезжает и не всегда владеет этими знаниями, и практическому здравоохранению приходится такого врача переобучать, и уже идет обучение на практике. И не один месяц, коллеги, это длится и полгода, и год, и по факту, пока врач этот не набьет руку, не научится и так далее.

Поэтому одной из тем нашей работы в будущем с Минобром, Минобрнауки, совместный есть у нас такой план утвержденный, это вот тема разработки, кроме вот таких тестовых требований, еще и проведение испытательного экзамена, уже на профессиональную, естественно, профпригодность. Но, перед этим, естественно, мы будем работать и работаем над упорядочиванием вот этих взаимоотношений между ВУЗами и клиническими базами, прежде всего, практического здравоохранения. Есть такая тема, и мы над ней работаем.

Спасибо.

ВЕДУЩАЯ: Уважаемые коллеги, пожалуйста, еще вопросы.

«МЕДИЦИНСКАЯ ГАЗЕТА»: У меня вопрос к Руслану Альбертовичу: Как будет меняться нормативно-правовая база, касающаяся сертификации специалистов в здравоохранении? В свое время приказ Минздрава был отменен, но, тем не менее, при приеме на работу очень часто работодатели требуют сертификат специалиста. Спасибо.

ХАЛЬФИН Р.А.: Серьезная тема. Я еще раз хочу повторить. Мы сейчас находимся, действительно, в таком… я не могу сказать, что это начало пути, мы очень много сделали совместно с ВУЗами, с ректорами, с ректорским корпусом, очень много сделали с Минобром. Но, есть темы, которые у нас остаются. И мы должны их решать.

Например. Мы сейчас говорим о профессиональной ответственности врачей, о страховании этой ответственности, говорим о правах пациентов, и не всегда понимаем, что врач, его ответственность, она не завязана напрямую на его действиях, которые он осуществляет в больнице. Ответственным лицом, юридическим лицом, который лицензируется, то есть человек, которому дается право на проведение того или иного мероприятия, является больница. Вот так у нас. И мы разделяем эти темы.  Сертификат специалиста у специалиста - то есть, как бы он подтверждает, что он сертифицированный специалист, и такое подтверждение у него, конечно, должно быть в том или ином виде, это не обязательно тот же сертификат, где написано: «Сертификат». Интернатура – это тоже сертификат. Ординатура, аспирантура – это тоже сертификат. Постдипломная почасовая вот эта профессиональная переподготовка – там, естественно, сертификат.

Но это вот просто… Он может, да. Он специалист, он подтверждает, что он специалист – нейрохирург. Все. А ответственность за его работу берет больница. Работодатель, другими словами.

Мы сейчас движемся к тому, чтобы выйти, все-таки, на элементы лицензирования, куда будут входить и элементы сертифицирования, лицензирования специалистов. Мы должны все-таки добиться того, чтобы лицензия на право действий была у специалиста. И мы планируем именно развитие такой работы, и при этом надеемся и уверены, что сертификация как таковая, лицензирование в этом плане будет поглощена. Пока лицензирование, сертифицирование есть и будет, и мы эту тему пока будем соблюдать. Потому что, к сожалению, вот тот регистр врачей, который мы начали вести, это очень тяжелющая работа – впервые мы формируем регистр врачей Российской Федерации. Впервые вообще. Начиная с первичного звена. Очень тяжелая работа, очень сложная в плане выборки, поправки, мониторинга – но эта работа крайне важна. Мы там навыявляли, в этом регистре, много интересного и достаточно жестко работаем в этом плане, и наличие сертификата пока является обязательным.

Спасибо.

ГАЗЕТА «ТРУД», Кира Егорова: Изменятся ли, в связи с появлением приказа, критерии по трудоустройству врачей, и в какую сторону они изменятся? То есть в квалификации их.

КОТЕНКО К.В.: Спасибо за вопрос. Критерии специалистов по трудоустройству, они в связи с этим приказом ужесточены не будут, поскольку то, что касается основной специальности, здесь все понятно, по смежным, по дополнительным специальностям – это рабочий процесс.

Хочу обратить внимание, что этот приказ отличается от предыдущего только тем, что молодой специалист, или не молодой, желающий получить дополнительную специальность, он не обязан ждать три года. Поэтому ужесточения в плане приема на работу, каких-то дополнительных критериев здесь не предвидится. Все критерии оговорены и будут выполняться в тех же рамках, в которых выполняются сейчас.

ХАЛЬФИН Р.А.: По крайней мере, никто не пострадает, коллеги, кто сейчас учится, кто на момент выхода приказа уже закончили или вот-вот закончит – никто не пострадает.

ГАЗЕТА «ТРУД», Кира Егорова: Насколько я понимаю, после 6 лет обучения врачи будущие идут в ординатуру. Они там проходят двухгодичную практику. Или в интернатуру. И потом идут уже врачами в больницу, правильно?

КОТЕНКО К.В.: Студент закончил институт. После этого он проходит либо интернатуру - один год, - либо ординатуру – два года.

ГАЗЕТА «ТРУД», Кира Егорова: А в интернатуре и в ординатуре студенты что-то получают уже?

КОТЕНКО К.В.: Безусловно.

ГАЗЕТА «ТРУД», Кира Егорова: То есть, сколько-то им платят, да? Каковы размеры оплаты студентов? Вот и в интернатуре и в ординатуре.

КОТЕНКО К.В.: Они уже являются врачами на момент…

ГАЗЕТА «ТРУД», Кира Егорова: Шестой курс, человеку сколько? 23 года. И, если он получает 2 тысячи рублей – ну, это как-то…

КОТЕНКО К.В.: Нет, о 2 тысячах рублей речи нет. Как правило, интерны и ординаторы, они участвуют в лечебных процессах в больнице, то есть они зарабатывают деньги. И то, что положено по тарификации, они, безусловно, получают. И ординаторы второго года обучения, они уже самостоятельные специалисты считаются, и ведут самостоятельно пациентов, поэтому также получают заработную плату, скажем так, наравне с другими врачами. Естественно, что у них нет доплат за стаж и прочее, и прочее.

ГАЗЕТА «ТРУД», Кира Егорова: Ну, а сколько это составляет?

КОТЕНКО К.В.: Вы знаете, это достаточно индивидуальный вопрос, но то, что по тарификации, я думаю, что это порядка 4 тысяч рублей.

ГАЗЕТА «ТРУД», Кира Егорова: Главврача.

КОТЕНКО К.В.: Главврача? 5.700 вот у меня.

ХАЛЬФИН Р.А.: Вообще, чтобы стать главным врачом, нужно пройти длительный путь. Но тема очень важная. По заработной плате. Вот почему, в том числе, врачи у нас уходят, получив образование. Не основная, конечно, причина, но, в том числе. Нужно обладать… Почему, например, должен быть такой отбор при поступлении в ВУЗ? В свое время, много лет назад, когда не было выбора – уйти после мединститута в бизнес или куда-то зарабатывать в частные структуры, - все работали в государственных и так далее. Выбора как такового не было. И зарплата была общеизвестна. Если врач получал 120, то интерн получал 110 рублей. Вот разница. И на сегодняшний день интерн чуть поменьше получает, чем врач, который начинает работать, естественно. Но есть варианты, люди уходят на какие-то зарплаты, в частные структуры, в фармацевтические фирмы, и нужно иметь очень большое желание, это просто некая такая одухотворенность должна быть – стать, например, нейрохирургом, известным в будущем, а для этого надо, начиная, по минимуму, с четвертого курса, пропадать в операционной, в анатомичке, сидеть… А после того, как закончишь институт, также сидеть, обучаться, работать с утра до ночи, на минимальную зарплату. И потом, когда-то стать нейрохирургом или сердечно-сосудистым хирургом как Лев Анатольевич Бокерия, предположим. Вот в чем тема.

И говорить если о том, что мы не можем себе позволить, мы – общество, с вами, например, - давать высокую заработную плату интерну или только что начинающему врачу – ну, это вряд ли. Это во всем мире так. Человек проходит, если он хочет. Тут несколько другие ценности. Тут ценности не материальные стоят во главе, когда человек набивает руку, становится высоким профессионалом в итоге. Тема сложная, но, по факту, это есть.

КОТЕНКО К.В.: И, поверьте, у каждого главного врача каждый день стоит один вопрос: источник зарплаты доплаты молодым специалистам. Это вот Руслан Альбертович и Игорь Николаевич подтвердят, что ни один главный врач, ни одно первое лицо федерального центра, любого лечебного учреждения не откладывает этот вопрос на завтра или не считает его второстепенным. И также относится к этому и заведующие отделениями, поскольку в данное время, в данной ситуации они не только врачи высокого профиля, но они еще и менеджеры своего отделения, заинтересованные в привлечении молодых специалистов. Поэтому максимально все в этом плане в любой больнице будет делаться.

Спасибо.

ВЕДУЩАЯ: Уважаемые коллеги, я предлагаю задать последний вопрос.

ЖУРНАЛИСТКА: Руслан Альбертович, у меня к вам вопрос. Скажите, пожалуйста, а есть официальная программа подготовки кадров для новых высокотехнологичных медицинских центров? Как это будет в будущем осуществляться?

ХАЛЬФИН Р.А.: Коллеги, такая программа есть. Я не могу сказать, что вот она такая новая программа, прямо написано так: программа по подготовке высокотехнологических кадров. У нас есть несколько документов, которые идут и сопровождают национальный проект, в частности, так называемый сетевой график реализации национального приоритетного проекта. Вот в этом сетевом графике есть целый раздел, это и программа, по факту, просто внутри этого сетевого графика, раздел подготовки кадров для высокотехнологических центров.

Как готовятся эти кадры? Во-первых, они готовятся в рамках обычной и привычной работы наших ВУЗов, наших академий постдипломного образования, там, где есть то, что закладывается в рамках плана, обычного плана работы этих ВУЗов. И мы специально выделяем там отельные направления для подготовки специалистов.

Кого мы готовим? Вот, на сегодняшний день, строятся, открываются, запускаются в работу центры высоких технологий в 14, вместе с Москвой – в 15 территориях.

И постоянно идет подготовка. Ну, например, Пензенский центр открылся, строительную часть закончил в декабре прошлого года. Пуск непосредственно, подготовка к пуску осуществляется сейчас. Первого больного, мы сейчас определяем, прооперируют, он уже работает, этот центр, работает поликлиника, отбирают больных, идет обследование, в ближайшее время планируется первая коронарография. А вот первого больного сердечно-сосудистого профиля чтобы прооперировать, мы планируем, что мы это сделаем где-то в конце мая, в начале июня, где-то июньские, скорее всего, цифры. Для этого… Кто там будет работать? Там будет работать бригада, которая сформирована из местных врачей. Это молодые доктора, после ординатуры. Они  проучились и заканчивают сейчас обучение в трех центрах наших сердечно-сосудистых, конкретно у Лео Антоновича Бокерия, у Евгения Ивановича Чазова обучаются, у Юрия Леонидовича Шевченко проходят обучение. Вот они приедут. Это достаточно серьезный такой пул. Но это – молодые доктора. Вот мы о чем с вами говорим. Они прошли ординатуру двухлетнюю, и теперь они прошли, ну, по факту, они уже год обучаются уже непосредственно в кардиохирургических клиниках: стажируются, обучаются.

Кто непосредственно начнет там оперировать? Туда прибыло семь кардиохирургов из других территорий – из Москвы, в частности, переехали молодые доктора, до 35 лет, получили там жилье, и они сейчас там обживаются и готовятся к первым операциям.

Следующая тема. С ними же. Я просто на примере одного центра вам показываю. Мы по ним берем около шести человек, вот сейчас планы у нас на шесть человек, и они будут направлены в зарубежные клиники в ближайшее время, до вступления Центра уже в действие, на окончательную уже стажировку. В том числе поедут и молодые доктора, которые только-только, и те, кто уже работал и достаточный опыт имеет. Выбирают сейчас клиники, находят партнеров. И будет проведена стажировка там.

Точно так же готовятся и будут готовиться, и сейчас идет подготовка по другим центрам. Параллельно с этим мы с этого года запускаем строительство перинатальных центров, тоже центры высоких технологий, 23 центра будут строиться, и точно также будут готовиться специалисты. Если здесь мы готовим нейрохирургов, кардиохирургов, реаниматологов, анестезиологов, то здесь будут готовиться неонатологи, акушеры-гинекологи, перинатологи, педиатры, реаниматологи. Вот тематика, и такая программа есть, и идет, еще раз повторяю, за счет трех источников. Первое, это федеральные источники, заложенные в национальном проекте. Второе – федеральные деньги, заложенные в сметах ВУЗов и академий постдипломного образования. И третье, это источники, заложенные в субъектах Российской Федерации.

ВЕДУЩАЯ: Спасибо, Руслан Альбертович. Я хотела бы поблагодарить наших гостей за содержательную беседу, за подробный разговор, вас, коллеги, за интерес к теме. Я завершаю нашу конференцию. Спасибо. Всего доброго.